Как и в случае с любым испанцем, Миро, вне зависимости от того, хотел он этого или нет, оставался глашатаем культуры и философии своей страны. Даже Парижу, городу, в котором Жоан впервые был признан в качестве художника, не удалось вывести из сознания живописца палящее каталонское солнце, морские побережья и поля. Недаром Эрнест Хемингуэй, признанный поклонник Испании, был настолько влюблен в творчество Жоана Миро: его полотно "Ферма", где художник изобразил все — "от гор до муравьев",— привело писателя в восторг. Впрочем, затем Парижу все же удалось изменить художника — довольно неожиданными методами, стоит заметить. Ввиду отсутствия практически любой оплаты своего труда Жоану Миро пришлось голодать, и голод стал источником галлюцинаций. "Я мог долго сидеть, глядя на стены, пытаясь захватить и запомнить те формы, что увидел, и изобразить их на бумаге или мешковине".
Celine, Michael van der Ham, Jean-Charles de Castelbajac
Именно тогда сюрреализм, провозглашаемый в то время Андре Бретоном, заполнил ум Жоана Миро: "Ферму" с простыми и понятными сюжетами заменяет полудремная "Пашня", где на кроне дерева расположились глаза; оттуда же растет морковь, а тела животных отличаются гипертрофированностью и искривленностью. До того как признать сюрреализм доминирующим течением в искусстве, Миро, скорее всего, был фовистом: об этом свидетельствует его же заявление о том, что после наскальной живописи ничего великого в изобразительном искусстве создано уже не было. Но самое любопытное, что, кем бы он ни был — фовистом ли, сюрреалистом ли, — мотивы наскальной живописи все равно оставались в его работах. В его случае здесь наивность, подобная детской, сосуществовала с гипертрофированной, уродливой сексуальностью — сравнить хотя бы картины "Голубая звезда" и "Мужчина и женщина перед кучей экскрементов". Первая — это мечтательное полотно, одна из важнейших работ художника, элемент цикла картин-сновидений, а вторая — это результат мрачных предчувствий, предвещавших Вторую мировую и Гражданскую войны, где главные герои откровенно уродливы, а краски непривычно темны и мертвы.
Camper
Впрочем, разумеется, мода интерпретирует только те самые детские, полные мечтательных грез картины художника. "Женщина и птица в лунном свете", "Рождение мира", "Материнство", упомянутая выше "Голубая звезда" — именно эти полотна стали пищей для размышления дизайнеров. Их пленяют геометрические формы, повторяющиеся мотивы отдельных частей тела, звезд, четких фигур, которые так уместно и правильно выглядят в виде принтов на одежде. В отличие от многих сюрреалистов, чьи картины порой страшны и пугающе непонятны, Миро до самого конца оставался трогательно наивным романтиком, чьи сны и мечты полны света и в чьих фантазиях не страшно, а порой даже желанно остаться.
Celine, Jean-Charles de Castelbajac, модель Беттина на фоне полотна Жоана Миро для Elle France
Без названия, 1933 год
Кроссовки Air Jordan, Celine, Michael van der Ham
